В чужой монастырь со своим уставом…

В понедельник, 5 октября, на координационном совещании органов госвласти одной из тем обсуждения стал межнациональный мир в нашей области. Статистика показывает, что представители всех национальностей – и коренные, и приехавшие в область в последние десятилетия - на территории региона уживаются вполне мирно. Нет ни межнациональных, ни межрелигиозных конфликтов. И международные события последних недель, к счастью, никак не отразились на стабильности в области.

Но в этом комплексе взаимоотношений есть и третий вектор. Помимо межнациональных и межрелигиозных отношений есть еще и межкультурные. А вот с ними все ли в порядке?

Опишу одну ситуацию, которая случилась буквально на днях возле нашей редакции. Это не задворки какой-нибудь городской окраины, а самый центр Калуги. С одной стороны – Танеевское музыкальное училище, с другой – Дом печати, рядом – Пушкинский сквер. А между ними – не очень хорошо говорящий по-русски представитель одной из южных республик с окровавленным ножом. Нет, никого он, к счастью, не убил и не поранил, из прохожих. Он просто чинно и мирно убивал и разделывал кур…

Я всегда считал себя человеком мультикультурным, с уважением относящимся к другим традициям и культурам. Но здесь даже моя толерантность дала сбой.
Потом, уже с остывшей головой, я попытался оценить, что же меня так возмутило? Скорее всего, наивная бесцеремонность и абсолютное непонимание того, что человек нарушил некие моральные границы и правила. Возможно, в той части мира, откуда он приехал, не вызывает никаких вопросов желание прикончить и освежевать домашнюю птицу в центре города. Но в центральной части России, которая все-таки претендует на право называть себя европейской, это считается дикостью и средневековьем. Для этого есть специальные места. Это недопустимо там, где ходят женщины и дети. Да один вид этого джигита с кровавым ножом может вызвать истерику и психологическую травму!

Кстати, мне несколько раз доводилось бывать в Дагестане. И там, в этом многонациональном регионе, есть свои традиции, которые местные чтут как «Отче наш». Одна из них – практически повсеместный «сухой закон». Так вот там никому из приезжих даже в голову не придет мысль распивать на лавочках пиво или, не приведи господи, что погорячее. А если и придет, то любителя подобных напитков сначала вежливо попросят этого не делать. Если не прислушается, то крупных неприятностей не избежать. Причем не от представителей власти, а от простых горожан.

И это правильно. Если полиэтническое дагестанское общество не будет чтить и защищать свои правила и традиции, ему не удастся сохранить межнациональное, межрелигиозное и, что важнее многократно, межкультурное согласие.

Вот здесь возникает главный вопрос: почему такое произошло в центре Калуги? Почему это даже стало возможным? Наверное, структурам, которые занимаются оформлением мигрантов, стоит не только вести статистику и принимать экзамены на знание русского языка. Возможно, для людей, которые выбирают жизнь в России и Калужской области в частности, стоит ввести еще один экзамен – на знание местных традиций и обычаев.

Я допускаю мысль, что если бы этому любителю курятины рассказали, что у нас в городах не принято вот так, на пеньке, разделывать птицу, он, может быть, и не стал этим заниматься. Но ему вряд ли об этом сказали. Мои слова подтверждает его детский вопрос: «А что такого?» Судя по всему, я был первый и единственный, кто объяснял ему правила поведения в современном обществе.

Полагаю, что подобных историй у любого из нас может набраться предостаточно. Столкновение культур при миграционных процессах неизбежно. Часто нас раздражает не то, что мигранты приехали и заняли рабочие места, а именно то, что они не считаются – по незнанию или намеренно – с тем укладом жизни, который сложился в наших городах. А ведь механизмы для решения этой проблемы государство всегда может найти. Да и опыта тоже хватает. Как своего, так и европейского. Взять хотя бы опыт Бельгии, Дании или Франции в решении межнациональных вопросов. В этих странах очень жестко подходят к вопросу публичной демонстрации любой религиозности и культурных особенностей, идущих вразрез с общепринятыми нормами. Вплоть до огромных штрафов.

А у нас такого нет. Зато мы слушаем лишь статистику о количестве приехавших и получивших патенты на работу. Но как они живут и с какими уставами входят в наш монастырь – вопросы, остающиеся за скобками. Не смотря на то что именно эти вопросы и есть яблоко раздора и бытового напряжения.

Вот, очевидно, задача на самое ближайшее будущее для всех государственных структур, занимающихся миграционной политикой, – не просто принимать мигрантов и узнавать, владеют ли они русским языком, но и проверять, готовы ли они жить в том обществе, в которое стремятся. Знают ли они законы той страны, в которой хотят жить и работать, и соблюдают ли их? И чем быстрее это будет воплощено, тем меньше опасений будут вызывать гости с юга.