Испытание нашествием

    Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4

   Ответный удар

    Не сумев захватить плацдарм для развития наступления в устье Угры под Калугой в августовских боях, «царь» Ахмат был вынужден приостановить исполнение замыслов. Как оказалось, советники и бояре Ивана III вовсе не собирались отсиживаться в глухой обороне. В начале сентября в ханскую ставку, раскинувшуюся где-то на тульской «украйне», поступили тревожные вести о выступлении из Крыма орды ненавистного Менгли-Гирея. Выпад заклятого врага как минимум грозил расстроить тыловые порядки войск Ахмата.

    Надо полагать, Ахмату было известно о пребывании во дворце крымского властителя московского посла князя Ивана Звенигородского, который проследовал в Крым еще в апреле, до начала военных действий. Ахмату оставалось только гадать, о чем велись переговоры, но он, несомненно, отметил, что послов высокого княжеского ранга в прежние времена его противник в Крым не посылал. Действительно, князь Иван, прозванный Звенцом, не был простым посланником. Он вез Менгли-Гирею целый пакет предложений, в том числе проект «братского» союза правителей против Большой Орды.

    Всполошив советников Ахмата и напугав подвластных ему степняков, кочевавших у берегов Азовского моря, Менгли-Гирей предпочел, однако, в удобную для грабежей осеннюю пору переправиться на правый берег Днепра и направить всадников на разорение подвластной польским вельможам Подолии.

    Хотя увещевания Ивана Звенца о необходимости совместных военных действий не нашли отклика у крымского хана, свою миссию государев посол мог считать наполовину выполненной. Благодаря опасному выдвижению крымцев на степные просторы московские воеводы, пользуясь замешательством полководцев Ахмата, получили драгоценное время для усиления позиций на Угре.

    Только-только в ставке Ахмата улеглись тревоги, вызванные событиями в приазовских степях, как туда стали поступать еще более грозные сообщения из волжских улусов. Вниз по течению могучей Волги спускалась судовая русская рать, отправленная по приказу Ивана III для опустошения лучших ханских кочевий.

    Степняки не занимались судостроением и не имели навыков в корабельных баталиях, а строптивый хан Ибрагим беспрепятственно пропустил русские суда мимо пристаней Казани. Над родовыми аилами приближенных Ахмата и населением захиревших ордынских городов нависла смертельная угроза.

    Но ставки были сделаны! Уверенный в общей победе степной владыка не стал уводить войска от русских окраин, ограничившись отсылкой в приволжские кочевья отдельных отрядов.

   Конец «змеиного гнездовища»

    Что примечательно: судовую рать возглавил князь Василий Звенигородский, брат Ивана Звенца. Получается, пока один брат уговаривал крымского хана пройтись огнем и мечом по тылам Ахмата в Диком Поле, другой вел ратников громить врага в его логове. Мало того, государь Иван III передал в распоряжение князю Василию, прозванному Ноздреватым, несколько отрядов служилых касимовских татар. А начальствовать над ними в речном походе по Волге поручил «царевичу» Нур-Девлету, сводному брату Менгли-Гирея и его неудачливому сопернику в борьбе за крымский престол. Разумеется, эти родственные сочетания не могли быть случайными. Государь умел находить надежных исполнителей для решения поставленных задач.

    Князь Василий Ноздреватый не принадлежал к числу известных полководцев, но при отце, занимавшем высокий пост коломенского воеводы, прошел хорошую ратную выучку. Коломна являлась в ту пору лучшей московской крепостью и считалась вторым по значимости городом в коренных владениях Москвы. При государевом дворе в случае важнейших воеводских назначений в расчет брались не только ранговое положение и личные достоинства кандидатов. Непременно учитывалось, к какому роду-племени принадлежали их семьи. Братья Иван и Василий были внуками перешедшего на московскую службу князя Александра Звенигородского, одного из последних удельных владетелей Козельского княжества.

    Едва ли нам следует путаться в догадках об отношении родовитых семейств Козельска к степным разорителям, испепелившим город в годину Батыева нашествия. В бытующих местных преданиях его уничтожение рисовалось, несомненно, самыми мрачными красками. История сохранила примеры, когда князья козельского рода при любом удобном случае считали своим долгом досадить на поле боя ордынским властителям. На посту воеводы в Коломне, где при ордынских набегах обычно проводился общий сбор ополчений, батюшка князей Ивана и Василия Звенигородских навряд ли оказался случайно.

    Главным боевым свершением судовой рати явился разгром печально прославленного Сарая (в переводе на русский – «Дворца»), всегда наводнявшегося после удачных набегов на Русь толпами невольников. Пришедшая в упадок столица Орды, основанная Батыем более двух веков назад*, не была обнесена укреплениями, а охранявшие ее отряды всадников были беспомощны в борьбе с флотилией судов, с которых ратники высаживались на берег в любом удобном месте. Конница касимовских татар добивала отступающих защитников давно померкшей столицы.

    После событий 1480 года Сарай окончательно пришел в упадок.

    Разорение волжских городов и стойбищ нанесло, конечно, ощутимый хозяйственный урон сановникам Ахмата. Престиж ханской власти получил болезненный удар. Но вместе с тем никто из участников событий не сомневался, что исход смертельной схватки Руси и Орды решается на берегах Угры, а не Волги.

Фото из открытых источников.