Испытание нашествием

    Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5

   Генеральный штурм

    Из сообщений летописцев можно сделать вывод, что Ахмат примкнул к основной массе своих воинов 29-30 сентября. Перебравшись вместе со своим штабом через Оку около устья речки Выссы, он первоначально обустроился в предместье разоренного Воротынска, а потом раскинул шатры в местности, которую летописцы прозвали «Лузой». Выдвижение к берегу Угры, как легко догадаться, преследовало цели воодушевлять воинов и лично руководить переброской войск в ходе сражений.

    Первая проба на прочность выстроенной по берегу Угры русской линии обороны состоялась 6 октября. Полководцам Ахмата потребовалась неделя, чтобы провести в разных ее местах разведку боем. Еще чуть более суток было затрачено на уточнение плана наступления в деталях. Генеральный штурм начался после рассвета «в час дня» 8 октября (что соответствует по современному исчислению времени 21-му октября и приблизительно 8 часам утра) и продолжался, очевидно, до наступления темноты. Атака степняков была отбита.

    По словам летописца, Ахмат «придоша на Угру-берег, хотеша перевоз взяти». Речь, вероятнее всего, шла о месте речной переправы, где в августовских боях спасся от ордынской погони князь Дмитрий Воротынский и где впоследствии был им основан Спасо-Воротынский монастырь.

    Поскольку жаркие схватки за перевоз происходили в 9-10 километрах от калужского посада, в ясную погоду местные ратники, оставленные охранять крепость, могли наблюдать за скоплениями вражеской конницы со смотровых площадок сторожевых башен. Увы, о том, что бои фактически велись за Калугу, историографическая традиция умалчивает.

   «Незамеченный» прорыв

    Сражения продолжались четыре дня, вспыхивая очагами вдоль берега Угры на разных участках. В один из моментов Ахмат выслал всадников в 70-километровый обходной рейд, чтобы сокрушить правый фланг русской обороны. Разорив прибрежный городок Опаков, расположенный неподалеку от Юхнова, ордынцы попытались прорваться через Угру, где ее русло сужалось. Воеводы полка Правой руки, которым номинально командовал государев брат Андрей Меньшой, сумели отстоять позиции, но возникла угроза прорыва на смежном участке ниже по течению Угры.

    В ходе четырехдневного сражения самый драматичный эпизод произошел, по-видимому, около деревни Никола-Ленивец на левом, «московском», берегу реки. На этом отрезке она мелела и, совершив большую затейливую петлю, опоясывала обширный правобережный Залидов луг, удобный для сосредоточения конницы. Судя по старинному названию местности, здесь на противоположном берегу находился «старый» Залидов, упомянутый летописцем в числе захваченных ордынцами городов. Стало быть, степная конница сумела все-таки пробить брешь в русских оборонительных порядках, преодолев русло руки вброд.

    Удар ордынцев пришелся в стык подразделений полка Правой руки и Большого полка, в котором начальствовал престолонаследник Иван Молодой. Прорыв через Угру крупных вражеских соединений грозил им если не катастрофой, то губительным отходом на неподготовленные позиции. Для передовых отрядов противника открывалась слабозащищенная дорога на Кременск, где была обустроена ставка Ивана III. Мечты хана Ахмата о покорении Руси грозили сбыться.

    При ликвидации прорыва ордынцев в направлении Кременска московские воеводы успешно использовали сложные условия болотистой местности и артиллерию, наносившую серьезный урон замедлившемуся в движении неприятелю.

    Государь же или хладнокровно не придал тревожному эпизоду значения, или воеводы решили его не беспокоить плохими вестями, избегая взбучки. Как бы то ни было, летописцы о прорыве ордынцев на левый берег умолчали.

   Незримый «фронт» за линией фронта

    Потрепав изрядно войска в бесплодных попытках овладеть угорскими переправами, хан обратил взоры на русские города, где признавалась номинальная власть короля Казимира. Повелителю степняков требовалось решить непростые задачи по снабжению конной армады кормом для лошадей и сносным питанием для подчиненных.

    С 12 октября на фронте установилось относительное затишье. Чтоб выиграть время и без помех собрать фураж и провиант, Ахмат завязал переговоры и потребовал присутствия в своей ставке московского посла. С тяжелым сердцем на встречу с ним выехал из Кременска хорошо знавший местные условия Иван Товарков, основатель процветающей слободы на Шане, когда-то проявивший себя неуступчивым дипломатом на переговорах с боярами Новгорода.

    В Москве с восторгом встретили путаные сведения об успехах на Угре и преувеличенные слухи о разгроме ханских владений в далеких степях. Поэтому скупые сообщения о начавшихся переговорах с Ахматом в кремлевских кругах были восприняты болезненно. В адрес государя и его советников посыпались стрелы критики. Архиепископ Вассиан взывал прервать переговоры с супостатами, вспомнить славные походы древних князей Игоря и Святослава и гнать неприятеля от берегов Угры.

    Необходимо заметить, что Иван Васильевич находился в те дни в непростом положении. Для перехода в наступление имеющихся в его распоряжении войск явно не хватало. Покинуть военную ставку в Кременске государь был не в праве, ибо отъезд в столицу для проведения дополнительной мобилизации неминуемо оброс бы кривотолками.

    К тому времени Иван III помирился с обоими мятежными братьями. Примирение с Андреем Горяем состоялось еще до нашествия Ахмата. Неугомонный Борис Волоцкий пошел на уступки позже. Но князья должны были сетовать на извечное бездорожье и осенние хляби, не позволявшие их рати влиться в русское воинство без задержек. Так что государь предпочел придерживаться выжидательной тактики, пусть и смущая иерархов церкви бездействием.

    В ставке Ахмата тоже не знали покоя. Ордынские отряды, разосланные для пополнения запасов продовольствия и фуража, неожиданно натолкнулись на жесткое и организованное сопротивление нескольких городов. Если расположенные на берегах Угры небольшие городки подверглись разорению в ходе запланированных операций, а Воротынск и Перемышль, очевидно, пострадали раньше - в августовских боях, то горожане Серенска, Мещовска и Козельска, находившихся в отдалении от очагов боевых действий, осмелились бросить неприятелю вызов.

    В летописном списке разоренных в ходе нашествия городов эти три упомянуты последними не случайно. Ханским полководцам пришлось брать их штурмом, что привело к непредусмотренным потерям.

Фото: Георгий ОРЛОВ.