Газета
Прямая линия
Отец родной!
Самым знаменитым военным кавалеристом в нашей семье был мой прадед - Петр Миронович Федотов, конный унтер-офицер. Родился он в далеком 1866 году. Служил в Калуге. Воевал в Русско-японской войне. Был уважаемым человеком в городе, обучал диких лошадей, старался их приручить. В карманах он носил много сахара. Сапоги у него всегда блестели, а пуговицы сияли. Солдаты его любили и называли «отец родной!».Мой прадед и построил на перекрестке нынешних улиц Мичурина и Максима Горького (74/48) наш большой деревянный дом (пятистенку) для всей семьи Федотовых. Сейчас на этом месте находится пятиэтажка, где располагается паспортный стол. Рассказывали, что наш прадед взял большую ссуду на дом и долгие годы платил за него из своего офицерского жалованья. В советское время работал в конной милиции, а затем охранял военную казарму. Умер он в 1942 году, надорвался, таская землю на чердак дома, чтобы его не сожгли немецкие авиабомбы. Похоронили его Пятницком кладбище.
Моя прабабушка, крестьянка из Орловской губернии Анисья Васильевна была работящей и аккуратной хозяйкой. Родила мужу 12 детей. Выжили не все. Живыми остались сыновья Николай и Михаил и дочери Анастасия, Ольга, Татьяна (моя бабушка, родилась в 1900 году) и младшая Александра (на фото мама ею еще беременна).
Когда Петр Миронович уходил на войну с японцами, наказал своей жене:
- Аниська, молись за меня Скорбящей Божьей Матушке!
И супруга усердно молилась вместе с детьми. Плакала, но ждала мужа с войны.
Их дочь и моя бабушка Татьяна Петровна Федотова (отец ее звал ласково Ташей) получила прекрасное образование, выучила несколько иностранных языков. Училась в Саловской частной гимназии. Окончила ее в 1916 году. Для того чтобы обучать детей, родителям приходилось закладывать и продавать ценные вещи. Старший сын Михаил работал на железной дороге. Младший Николай был добрым и нежным мальчиком. В 16 лет устроился работать на почту. Промочил ноги, простудился и умер.
Священник в рясе
В нашей семье сохранилось несколько таинственных преданий, связанных с нашим домом на улице Горького.В советское время многие калужане стали атеистами. Местные власти не приветствовали молебны в храмах. Их вскоре почти все позакрывали. Часть церквей снесли.
Моя прабабушка прожила долгую жизнь - почти 90 лет, была верующей. Сильно заболела, надорвалась, убирая большой камень с улицы. В 1957 году, когда она ждала своего смертного часа, происходит чудесное явление. Свидетелем стала ее дочь - Александра Петровна Федотова. В наш дом через большой зал словно наяву вошел мужчина - священник в церковной рясе с рыжей бородой. В руках он держал старинную книгу, может, псалтирь. Направился он прямо в комнату прабабушки, где читал ей Священное Писание. Тот священник из воздуха был, словно святое видение. Побыл, побыл и тихо вышел из комнаты в дверь, которая была закрыта на замок. Вскоре наша прабабушка умерла.
Вся наша семья после этого удивительного случая снова стала верующей. Александра Петровна, увидевшая то видение, была медиком, участником войны. Всю свою жизнь она проработала фармацевтом в знаменитой аптеке «на стрелке».
Немцы и цыгане
До и после войны моя бабушка работала машинисткой в управлении Сызрано-Вяземской железной дороги. Ее муж, Павел Антонович Атапович, трудился бухгалтером на складе. Жили бедно. Моя мама Людмила Павловна хорошо запомнила, что, когда хоронили Циолковского, над Калугой летали дирижабли.Еще мама мне рассказывала про знаменитого калужского юродивого Васю Сонного. У него была длинная грязная борода. Его до войны боялась вся окрестная детвора, которая ходила в школу у закрытого храма Косьмы и Дамиана. Вася водил поить свою лошадь на колонку. У детей все время спрашивал: «Ты мальчик или девочка?»
Моя бабушка застала немецкую оккупацию Калуги. В наш дом пожаловал устрашающего вида немец в каске с автоматом. Единственный вопрос, который солдат задал супругам Атапович: «Партизан?» Татьяна Петровна от испуга вспомнила несколько немецких слов и ответила ему: «Найн, кальт, кранг» («Нет, холодно, больной»). Он ушел.
Вспомнила я и еще одну удивительную историю. Незадолго до своей смерти наша прабабушка Анисья Васильевна увидела пророческий сон, будто наш деревянный дом ломают цыгане.
Так и произошло. Правда, позднее старый дом в 1960-е разобрали по бревнышку и продали. Его купили цыгане и построили себе дом в Турынине. Выпросили они и наши семейные иконы.
Память о нашем деревянном доме у меня до сих пор жива. Сегодня сохранилась лишь его старая фотография.
