«За белым кроликом»

    Это совершенно неудобный спектакль, который, наверное, вряд ли поставили бы на большой сцене. Впрочем, он и не для большой сцены, но для большой аудитории. Это спектакль-беда, расследование, страшная сказка, основанный на документальных событиях гибели от рук маньяка двух девушек – выпускниц школы. Чур-чур, скажете вы, зачем ставить такие спектакли. И будете неправы.

   Нора

    Режиссер Тимур Шарафутдинов решился поставить спектакль на таком страшном материале вслед за драматургом Марией Огневой, потому что молчание только множит страх и ужас от происходящего, от того, что может произойти с нашими близкими. Не зря психологи говорят, что надо выговориться. А в нашем случае - посмотреть спектакль, который поможет понять некоторые моменты жестокости и смерти в жизни. Тимур Шарафутдинов не предлагает нам посудачить, обсосать жуткую историю со всех сторон, он предлагает отстраниться от страшной сути истории и подумать обо всех участниках событий, чтобы меньше осталось недоговоренного, а больше – честного. Чтобы понять, что ни девочки, ни их родители, ни кошка Королева, ни кролик ни в чем не виноваты. Виновник произошедшего ужаса – убийца. Но о нем думать не надо, потому что он не заслуживает этого, как и прощения за свое злодеяние.



    В многослойном тексте и событиях спектакля важно подумать о том, что чувствуют родители, подруги девочек. Проблема страха перед неотвратимой реальностью, беззащитности – вот что надо прочувствовать, чтобы страх не мог больше съедать душу. И чтобы можно было дальше жить, радоваться каждому дню и растить детей. И самое главное, в спектакле дается возможность высказаться самим девочкам в свою защиту, тем, кто уже не сможет ничего сказать в реальности.

   Другой театр

    Спектакль был создан в театральной лабораториии пространства современного искусства PRO ARTS. То есть это не класссика, а нечто новое. И в данном случае довольно интересный эксперимент, который, забегу вперед, удался и по количеству зрителей, пришедших посмотреть, и по количеству эмоций и обсуждений. Режиссер решил пьесу очень неожиданно.

    Пространство помещения, где проходил спектакль, было намеренно разделено им на четыре импровизированные сцены. Площадок же сценических было даже больше. Сюжет развивался, и одновременно множились сценические площадки. Они наслаивались и переплетались согласно сюжету. И, что интересно, режиссеру удалось соединить на этих сценах прошлое, настоящее и будущее, физическое и метафизическое, виртуальное. По сути, Тимуру Шарафутдинову удалось показать нам, что время, реальное и нереальное, относительно. Границ нет, и эти миры могут сообщаться. Большое количество пространств, их нарастание не затмевают при этом идеи автора пьесы, страшного события, убившего девочек, но каким-то образом выводят нас на новое, глубинное понимание произошедшего, делает наше сочувствие и сопереживание неподдельным и очень искренним.

    И еще одна линия пьесы удалась режиссеру – линия кролика, и сказочного персонажа, и вполне настоящего, из клетки, и линия подруги погибших девушек Ольги. Они – незримые свидетели. Они могут видеть все слои и миры: настоящий мир погибших и сказочный мир с миром кролика из клетки. Они-то и подводят нас к мысли, что нора – это не смерть, а выбор, который предстоит сделать всем оставшимся жить. Перед Олей, подругой убитых, это выбор сделать аборт или родить ребёнка, несмотря на то что реальность бывает жестока и смертельно опасна.

   Больше, чем игра

    Нельзя сказать, что актеры играют обычно. Да, тоже роли, монологи и диалоги. Однако канва повествования такая тонкая, что то, что делают актеры Ирина Якубенко, Светлана Никифорова, Елена Короткова, Ирина Желтикова, Анна Сорокина, Иван Недорезов, Елизавета и Варвара Маркелова, не очень вяжется с обычной ролью в каком-либо спектакле. Они играют душой, сердцем, какими-то глубинными переживаниями, которые вдруг обнаружились в каждом из них, даже в маленьких девочках – близняшках Лизе и Варе, которые так неподдельно трагично сыграли двух Алис в погоне за белым кроликом. Как актеры смогли так говорить, двигаться, впадать в анабиоз при оглашении приговора, негодовать, что по щекам зрителей, даже мужчин, бежали слезы и они готовы были все как один ринуться на поиски обидчика и убийцы? Это непостижимо.



    Еще непостижимей роли убитых девушек – персонажей Анны Сорокиной и Ирины Жёлтиковой – Алёны и Кати.  Их роли, как ручеек, пробивающийся сквозь толщу горной породы, отрывочен, недосказан. Актрисы играют то себя, то свои души, то винят себя в произошедшем и своей неосмотрительности, то выступают своими защитниками. Такой метод показался мне очень любопытным и в тексте повести, и в спектакле.

    Но еще раз повторюсь – ничего бы не получилось, если бы так проникновенно и искренне не сыграли актрисы.

Фото Виктора КРОПОТКИНА.