Непрошенные «гости»

Захватчики успели похозяйничать в Калуге 79 дней. 30 декабря 1941 года наши войска полностью выбили их из города.

Наша читательница Светлана Давыдова принесла в редакцию воспоминания своей матери о тех страшных днях. Самой Людмилы Алексеевны уже нет с нами, но она постаралась сохранить увиденное для потомков.

НАЧАЛО

Массовые убийства

Когда фашисты вошли в город, любопытные соседские дети бегали в центр. Сказали, что видели на каруселях на Театральной площади повешенных на каждом крюке.

Двоюродная сестра Лида Филиппова рассказывала, что сразу после захвата Калуги у парка Циолковского немцы устроили концлагерь за колючей проволокой. Местные жители ходили туда, носили еду военнопленным, пытались найти среди них своих близких. К сожалению, потом немцы запретили их посещать.

Другая сестра, Людмила Рудакова, вспоминала: когда немцы шли через поле в районе Бушмановки, от них бежали пациенты местной больницы. Немцы убивали их в поле, на огородах, куда потом сами же приезжали за овощами.
Проживавшая тогда в Турынине соседка Зоя Дмитриевна была свидетелем того, как к окраине подъехала машина, полная людей. Среди них она узнала председателя сельсовета Веру Хорунжую. Якобы она подожгла стог сена. Все время там громко плакала девушка с длинной косой. Плач раздавался до тех пор, пока всех не расстреляли в овраге.

Недалеко от дома, в Хлюстинской больнице, оставались наши раненые. Был мороз. Зашел к нам пленный в шинели, попросил поесть. Пока ел, рассказал дедушке, что перед отступлением немцы приказали им не выходить из больницы – приезжают на машинах и увозят куда-то расстреливать.

Мародёры

Когда я теперь читаю о новом порядке, введенном немцами в Калуге – билетах в кино, театр, баню, о рынке, не верю, чтобы жители отважились пойти куда-либо. Ведь в дома постоянно наведывались мародеры. Не оставляли ни куренка, забирали все съестное. Рядом с нами, во дворе дома нашей тети Нюры, фашист увидел курочку. Велел зарубить и приготовить к назначенному времени.

Когда немцы собирались отмечать свое Рождество, в доме у нас искали патефон, но дедушка спрятал его на полке у печки, забросав тряпьем. Раскладной стол пришлось по частям спрятать в саду под снегом.

Как-то раз заявились немцы и полицаи с обыском. Из нашего дома на фронт ушел военный – Прокофий Кузьмич Кузнецов. Немцы искали коммунистов, оружие. Четыре дня поднимали полы в доме, в сарае нашли лишь кобуру от револьвера. Полицай нашел отрез материи для пошива формы и только тогда успокоился, когда прихватил его себе.

Голуби

Мой дедушка был знаменитым голубятником, а еще выводил особых певчих канареек. Даже в самое трудное время за птичками к нему приезжали люди в больших чинах. За счет продажи птиц он и содержал наше многочисленное семейство. Голубей разных пород у него насчитывалось до трехсот, канареек выводил на разные голоса.

Клетки с канарейками были развешаны по всем комнатам. Предлагая на выбор, он вызывал птичку на пение по своему желанию. Покупатель слушает и выбирает по голосу.

В голубях – другая прелесть. Они красиво кружат в воздухе, поднимаясь все выше и выше. То исчезают, сливаясь с небосводом, то серебряным дождем появляются вновь.

30 октября к дому подъехала машина. Выходят немцы, спросили голубей. Дедушка открыл им голубятни. Немец из автомата перестрелял любимых птиц, наполнил ими мешки. Попросил дед оставить ему хотя бы двух. Немец застрелил их и отдал «на чай». Думали, не перенесет дед такого удара. Четыре дня пролежал на печке, плакал.

Трагедия у соседей

В наш дом посторонние обычно не заходили. Однажды тишину пронзил громкий женский плач. Это была соседка из дома за углом – Акимова. По слухам, ее сын Володя ушел к партизанам. Сегодня день рождения его матери. Прежде в этот день он всегда поздравлял любимую маму. И сегодня она ждала сына. Он не мог не прийти. Подготовилась печь пирожки, а его нет. Тревога. «Неужели погиб?» – рыдая, повторяла она дедушке. Поспешно ушла. Когда вернулась домой, произошла ужасная трагедия.

Володя все же смог добраться до дома. В телогрейке, с заряженным пистолетом на груди. Дождалась мать сыночка, бросилась в его объятья. В этот момент курок сработал, оружие выстрелило прямо матери в грудь. Пришедшие соседи увидели разложенные на столе пирожки, приготовленные для выпечки. А на полу лежала мертвая женщина. Володя не мог простить себе гибель матери. Больше его не видели. Предполагали, что погиб на войне.

Коля

Одна из дочерей дедушки – Александра – жила с семьей у КЭМЗа. При бомбежке завода снаряд попал в их дом. Тетя Шура с четырьмя детьми пришла к нам. Ее сын Коля, преисполненный чувством патриотизма, постоянно рвался на подвиги – навредить немцам. Немецкий штаб, расположенный в доме Марии Самуиловны, отделялся от нашего дома всего двумя садовыми участками. Во избежание внезапного появления партизан немцы разрушили вокруг него все заборы. Ночью Коля пробрался к штабу и увел молодого жеребца. На земле оставались следы, но к утру их запорошило снегом.

А дальше дедушка велел собрать всех детей с улицы, накормить их гречневой кашей. Голодные ребята, расположившись вокруг большой глиняной чашки, ели вкусную мясную кашу, а дедушка напоминал им: «Гречневая каша – чтоб не проболтались».

Каждый день Коля уходил искать партизан. В доме напротив проживал офицер из штаба. Коля познакомился с его денщиком – молодым парнем. Тот делился новостями о перемещении немецких войск из Калуги. Коля метался: «Дедушка, сообщить бы нашим, как ударили бы они по немцам!»

Когда в город вошли наши войска, Коля исчез из дома. Вернулся уже в солдатской форме: «Дедушка, прощай». Удивленный дед сказал: «А у матери спросил? Как же тебя взяли? Ты несовершеннолетний». «А я их обманул, сказал, что документы в доме разбомбили. Они и поверили». Он гордился высоким званием защитника Родины.

Из освобожденной Калуги всех, кто еще не ушел на войну, тут же отправляли под Юхнов, на Зайцеву гору. Всем было известно, что в этой мясорубке – верная смерть. Туда были отправлены и другие наши родственники. Все полегли.

Мать Коли, тетя Шура получили извещение «Ваш сын, Филиппов Николай Константинович, погиб смертью храбрых».