Сердце оставил в Донбассе

Когда в сентябре 1943 года Москва по случаю освобождения Донецка (Сталино) двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий салютовала победителям, была в этих торжественных звуках и память обо всех погибших за освобождение Донбасса, в том числе и нашем земляке генерал-лейтенанте Кузьме Гурове.

Основательная подготовка

И по сегодняшним, и по тогдашним меркам 41 год жизни – совсем немного. Именно столько было отведено Кузьме Акимовичу. Но этот срок вместил в себя столько событий, что другому хватило бы и на несколько жизней.

Гуров родился в ноябре 1901 года в семье калужского крестьянина-середняка. В автобиографии Кузьма Акимович напишет: «В 1912 году окончил три зимы сельской школы, дальше учиться из-за отсутствия средств не мог». Два сезона он был пастухом, потом чернорабочим на кирпичном заводе в Апрелевке и кочегаром на фабрике. Весной 1917 года Кузьма Гуров вместе с несколькими земляками поехал в Сибирь и два года батрачил у зажиточных казаков. В сентябре 1919 года в связи с приближением фронта Гражданской войны батраков отправили в город Петропавловск на пересыльный пункт, так как боялись, что они окажутся «пятой колонной» красных. На пересыльном пункте началась эпидемия тифа. Заболевших, в том числе и Кузьму Гурова, доставили в Иркутск, в госпиталь американского Красного Креста. После выздоровления Гуров вступил в ряды РККА, стал слушателем курсов по подготовке политработников. Курсантам пришлось участвовать в ликвидации отряда барона фон Унгерна. После выпуска Гуров сражался с японскими интервентами на Дальнем Востоке, за отличие в боях был удостоен ордена Красного Знамени.

До 1928 года Кузьма Гуров служил политработником в Забайкалье, затем был направлен в Смоленск на курсы переподготовки, где экстерном получил среднее образование. После выпуска работал в политотделе 12-й кавалерийской дивизии в Северо-Кавказском военном округе. Организаторские способности молодого комиссара оказались замечены руководством. С 1932 по 1936 год Кузьма Гуров учился в Военно-политической академии РККА в Ленинграде, затем два года служил комиссаром 188-го артиллерийского полка в Минске. В 1938 году он получил генеральское звание «бригадный комиссар», стал преподавателем-комиссаром Артиллерийской академии РККА в Москве, а спустя два года уже дивизионный комиссар Гуров возглавил Высший военно-педагогический институт РККА в Калинине.

С началом Великой Отечественной войны Кузьму Гурова назначили членом военного совета 29-й армии, отличившейся в Смоленском сражении и битве за Москву. Вот что об этом сказано в боевой характеристике от 4 января 1942 года: «...личный состав армии знает т. Гурова как храброго, мужественного руководителя в период боя, его всегда можно видеть на самом ответственном участке. В обстановке ориентируется быстро и правильно... может быть использован на работе большего масштаба, чем армия».

На Мамаевом кургане

Спустя некоторое время в биографии Гурова был Сталинград – его назначили членом военного совета 62-й армии, ставшей впоследствии 8-й гвардейской, на долю которой выпал наиболее тяжелый участок обороны города на Волге — Мамаев курган. Командовал армией Василий Чуйков, Гуров был его другом и единомышленником. Чуйков был мозгом армии, а Гуров ее душой.

Защитники Сталинграда вспоминают Кузьму Гурова как веселого человека, умевшего сохранять в бою не только невозмутимое спокойствие, но и подбодрить нужным словом, когда это необходимо. Он мог показать пример солдатам не только словом, но и поступком: в одном из боев Кузьма Гуров был ранен, но вместо отправки в госпиталь предпочел остаться в строю. А в один из напряженных дней обороны пункт, где находился генерал, засыпало землей. Тогда Гуров выбрался из-под завалов, снял с головы разорванную шапку-ушанку и спокойно с улыбкой произнес: «Попортилась немножко шапчонка, а носить можно!»

Он высоко ценил солдат, с которыми воевал.

«Наши сердца и мужество наше – наших солдат – вот о какие стены сломали в Сталинграде фашисты шею!» – говорил генерал о защитниках Сталинграда.

«Дивизионный комиссар, а затем – генерал-лейтенант Гуров был для всех нас прежде всего боевым другом. Все время, пока шли бои, он был на правом берегу, в Сталинграде, и делил с нами горечь неудач и радость успехов», – писал Василий Чуйков.

Поднимая боевой дух

По окончании Сталинградской битвы в феврале 1943 года в штаб теперь уже 8-й гвардейской армии пришел приказ о том, что Кузьма Гуров назначен на должность члена военного совета Южного фронта. Наши войска начинали освобождение Донбасса. Несколько месяцев они вели тяжелейшие бои на Миусе, берега которого были превращены гитлеровцами в неприступные бастионы. В условиях затяжных позиционных сражений важно было сохранить боевой настрой солдат, подготовить их к решающему прорыву. В этом заключалась задача политработника, и, как комиссар Южного фронта и член Военного совета, Гуров принимал активнейшее участие в разработке стратегии и создании нужного психологического фона наступления.

Нужно было найти для этого подходящие слова. И они были найдены в письме советских военнопленных, которые писали, как фашисты издевались над ними и мирным населением: «Дорогие братья! Мы верим, что вы скоро придете сюда и найдете наше письмо… Там, где стоит крест, покоится прах около 7000 советских граждан, замученных и убитых. Здесь убито около 600 военнопленных. Фашисты, чувствуя свою гибель, как бешеные издеваются над нашими людьми. Прощайте».

Письмо было опубликовано по приказу Гурова во всех газетах. Читавшие его красноармейцы рвались в бой. 8 сентября 1943 года шахтерская столица встречала своих освободителей, 10 сентября был освобожден Мариуполь, 15 сентября жители Сталино (так тогда назывался Донецк) собрались на митинг, где на трибуне вместе с другими командирами стоял и Гуров.

Победе и освобождению Донбасса предшествовали почти 700 дней оккупации. За это время было убито и замучено более 170 тысяч мирных граждан и 150 тысяч военнопленных, сломаны судьбы 250 тысяч людей, угнанных в Германию, разрушены города и сожжены села…

А 17 сентября Кузьма Гуров был награжден вторым орденом Красного Знамени. Но уже через неделю его не стало.

Вырвался из пекла

До назначения в штаб Южного фронта Кузьма Гуров в должности члена военного совета Юго-Западного фронта был непосредственным участником трагических событий Великой Отечественной: он чудом вырвался из Барвенковского котла, в который попали 239 тысяч бойцов и командиров Красной армии.

В январе 1942 года советские войска форсировали Северский Донец и к концу месяца овладели Лозовой. С Изюмского плацдарма, который в то время именовали Барвенковским выступом, части Красной армии предпринимали неоднократные, но безуспешные попытки нанести удар на Павлоград и Синельниково. 

12 мая 1942 года началось печально известное Харьковское сражение: ударами из районов Барвенково и Волчанска части нашей армии должны были окружить и уничтожить харьковскую группировку противника. Но из-за стратегических ошибок уже спустя пять дней немецкие войска из районов Балаклеи и Славянска нанесли контрудар по Барвенковской группировке. В полосе действия 9-й армии образовалась брешь протяженностью 80 километров, 23 мая кольцо замкнулось. Харьковское сражение окончилось катастрофой, началось немецкое наступление на Кавказ и Сталинград. Красная армия потеряла убитыми 11 генералов, 640 тысяч красноармейцев попали в плен. Прорвать кольцо и вернуться к своим удалось немногим, одну из таких групп вывел из окружения Кузьма Гуров, оказавшись к тому же единственным оставшимся в живых из попавших в котел генералов.

В мемуарах Никита Хрущев, бывший в 1942 году членом военного совета Юго-Западного фронта, рассказывая о провале Изюмско-Барвенковской операции и выходе из окружения генерала, характеризует его как «очень хорошего военного товарища».

«Гуров доложил, что он вынужден был сесть в танк и прорываться. Другого выхода не было. Если бы он этого не сделал, то тоже остался бы в тылу у немцев. Тогда раздавались отдельные голоса, которые осуждали его. Их обладатели смотрели на меня: может быть, судить Гурова военным трибуналом за то, что он на танке вырвался из окружения? Но я относился к Гурову с уважением, высоко ценил его честность и военную собранность. Я ответил этим людям: «Нет, хватит уже того, сколько там погибло генералов. Хотите добавить еще и того, кто вырвался оттуда? Возникнет плохой прецедент для наших войск: все равно, где гибнуть, то ли под пулями немцев, то ли тебя уничтожат свои», – писал Никита Хрущев.

Возможно, этот драматичный эпизод тоже сыграл роль в ранней смерти генерала.

Так рождаются легенды

Неожиданная смерть генерала в сентябре 1943 года стала поводом для красивой и необычной легенды. По одной из версий, Кузьма Гуров внезапно заболел, когда фронт находился на реке Молочной в Запорожской области. Врачи вынесли вердикт: закупорка сердечной артерии. Во фронтовых условиях эта болезнь не лечилась, поэтому генерала повезли за три сотни километров по военным дорогам в Сталино. Его разместили в тыловом госпитале, но усилия медиков оказались тщетными. Спустя 20 дней после освобождения город провожал Кузьму Гурова в последний путь.

По другой версии, генерал умер в Гусарке. После вскрытия по неизвестным причинам его сердце решили похоронить прямо там, под деревом, в особой коробке, а тело перевезли и похоронили в Донецке. В своей книге «Сердце генерала Гурова» журналист-репортер из Запорожья Владимир Шак, приводя фотографии, рассказывает: «Самый необычный памятник, относящийся к Великой Отечественной войне, установлен в запорожском селе Гусарке — сердцу генерал-лейтенанта Кузьмы Гурова, который умер там 25 сентября 1943 года. Памятник этот находится в центре села, на аллее Славы, где на гранитных плитах выбиты фамилии более 330 гусарцев, погибших на фронтах Великой Отечественной. А в самом начале аллеи, справа от входа, бросается в глаза массивный гранитный обелиск с лаконичной надписью: «Здесь похоронено сердце члена военного совета Южного фронта генерал-лейтенанта Гурова Кузьмы Акимовича (1901—1943)».

Благодарные потомки помнят

Уже в 1944 году в честь генерал-лейтенанта Гурова назвали один из центральных проспектов столицы Донбасса. На нем находится главный корпус Донецкого государственного университета. Его память увековечена в названии улицы в Волгограде.

Помнят Кузьму Гурова и калужане. В 1965 году указом Президиума Верховного Совета РСФСР его родная деревня Панево была переименована в Гурово. Она и сейчас существует в Ульяновском районе.

 – В Ульянове есть улица Гурова, – говорит директор Ульяновского краеведческого музея Геннадий Азаров. – В местной школе учеников знакомят с биографией своего выдающегося земляка. В селе выдвинули инициативу создать аллею Героев, на которой будут размещены бюсты уроженцев района – Героев Советского Союза. Их десять. Найдется на ней место и для бюста Кузьмы Акимовича, хотя он и не был удостоен этого звания.