С 19 августа по 10 октября 1942 года проводилась Синявинская операция. Войска Ленинградского и Волховского фронтов, двигаясь друг другу навстречу на синявинском, а затем на мгинском направлениях, сорвали готовившийся противником удар по Ленинграду, однако прорвать блокаду немецко-фашистских войск тогда не удалось. До этого еще оставалось несколько месяцев, но бои проходили здесь практически ежедневно, и эта земля, как и многие другие места в стране, оказалась щедро полита кровью красноармейцев, среди которых были наши земляки.
Навеки 19-летний
Старший лейтенант Константин Лебедев написал письмо домой простым карандашом на обратной стороне листовки с известным плакатом «Воин Красной Армии, спаси!» и отправил его родителям в Перемышль с Волховского фронта за две недели до гибели в бою под селением Гайтолово. Оно оказалось последним. Его трудно пересказывать – столько в нем искренних чувств, уверенности в победе, веры в правоту своего дела и пренебрежения к опасностям и смерти.«15 IX-42 г. Здравствуйте, дорогие родители. Я получил от вас письмо и уже, кажется, отвечал на него, но есть некоторые тихие минутки и еще хочется написать. Да, вы там пишете, что я писал Алешке (его брат. – А.Г.) о том, что меня малость подшибло, а не писал вам. Так чего писать-то, ведь это ерунда, дырка в шкуре. А на мне, сами знаете, зарастает все как на собаке. Ну был ранен в плечо, почти поджило, я даже не ходил почти к врачу, а теперь еще подшибло чуток в ногу, тоже хожу пока, правда, приходится больше ползать, чем ходить, но считаю, что все в порядке, то, что здесь есть и перенести это нужно, дорогие вы мои, много. Ну, многое из этого у меня есть.
Я вступил в члены партии и, когда буду фотографироваться на партбилет, может быть, пришлю карточку. Вот так дела-то. А в остальном, как говорится, прекрасная маркиза, всё хорошо.
Силен здесь гад, но мы его помаленьку ломаем. Скоро будет освобожден Ленинград от блокады. В этом мы все поклялись и выполним. Много пришлось кое-чего тяжелого перенести, Ну да ничего, мы народ жилистый.
Скажите Алешке, чтобы он написал письма, я его все получил и получаю, но ответить не смогу. Он там мне говорит, что ни артиллерия, ни минометы не страшны, но мало видел он их. Он видел 650 снарядов или 1000 над Перемышлем, а я видел в 4-5 часов их по 36000 штук. Клочка земли живого нет, только земля-матушка да увертка и помогают нам. Пусть он на это, конечно, не обижается, во многом он прав.
…Вы опишите, как там у вас жизнь. Какая стоит погода и вообще что делается там. Пишите всё.
Всего хорошего. К. Лебедев.
P.S. Ну, старики вы мои, уж если вдруг не будет от меня писем и получите что-нибудь неприятное, то смотрите, чтобы всё было в порядке, всё это требуется пережить как полагается. Я, пока жив, буду писать. Ведь здесь всё на выбор. Сколько их ни летит, выбирай, которая твоя, я еще пока не нашел, которая моя, но всяко бывает, могу и найти.
К. Лебедев».
«Он был способным командиром…»
Второе письмо, сообщавшее о гибели сына, родители получили из роты. Оно датировано 18 октября 1942 года.«Здравствуйте, уважаемые товарищи Лебедевы. Ваш сын, старший лейтенант Лебедев, 30 сентября 1942 года геройски погиб в борьбе против немецкого фашизма за город – колыбель пролетарской революции – город Ленина. Старший лейтенант Лебедев был способным командиром Красной Армии, пользовался большим авторитетом среди командного и рядового состава подразделения. На его могиле бойцы и командиры нашего подразделения поклялись жестоко и беспощадно, не щадя своих сил и жизни, отомстить гитлеровским мерзавцам за смерть любимого нами командира. Велика утрата для вас, а также и для нас, но мы надеемся, что вы своей самоотверженной работой в тылу поможете нам отомстить за своего сына…»
Еще через месяц командир взвода Николай Курневич, один из подписавших предыдущее письмо, сообщал родителям перемышлянина подробности гибели:
«…это был мой лучший друг – боевой товарищ. Я же ведь вместе с ним кончал курс военной науки в училище, вместе работали и веселились, вместе спали и шутили. Какой жизнерадостный мальчик – Костя... Мы с ним жили как два родных брата. Но ничего, ведь я отомщу фашистам за смерть моего лучшего друга.
Опишу более подробно о его смерти… При выходе из боя 30.9. 42 г. он был убит героем. От взрыва снаряда в траншее, где ему осколки попали в голову, руку и бок… Но он, казалось, бессмертный, подошел я к нему со своими бойцами Васильевым и Шабановым, приказал им сделать перевязку (он еще дышал, но говорить уже не мог), его перевязали; он еще три минуты подышал и скончался.
Когда я подошел посмотреть дела, то была найдена мной записка на мое имя, что если его убьют, то сообщить родителям. Так и было сделано мной...»
Тридцать и больше лет спустя
Во время подготовки к празднованию 30-летия Победы из Тосненского райвоенкомата Ленинградской области родителям красноармейца пришло письмо, в котором сообщалось, что старший лейтенант Константин Алексеевич Лебедев перезахоронен в братской могиле на Синявинских высотах. Над ней сооружен обелиск, увековечивающий память наших воинов. В июне 1975 года на могиле сына побывала его мать Наталья Андреевна вместе с его младшим братом Александром, а затем и отец, Алексей Павлович, с другими сыновьями. Позже они установили там овальную фотографию Константина Лебедева. Она сейчас находится среди остальных на мемориале на месте боев.Письма и другие документы переданы младшим братом погибшего Александром Лебедевым в Калужский областной архив новейшей истории. Страницы этой семейной истории он раскрыл в книге «Всполохи воспоминаний», вышедшей в 2012 году, и часть ее мы позаимствовали оттуда. Трудно не согласиться с его словами о том, что фронтовые письма – не просто сообщения, что жив, здоров. «В этих письмах огромная любовь к родине, величайшая ненависть к врагу, к захватчикам, пытавшимся поработить советский народ…» Имя воина-перемышлянина выбито золотыми буквами в числе погибших во время Великой Отечественной войны земляков на мемориале, установленном в райцентре.